Чемульпо-Владивосток - Страница 119

К оглавлению

119

   В виду воз­можности такого исхода переговоров, он предлагал  замедлить   передачу   нашего проекта, "дабы иметь время привести в исполнение некоторые уже начатые мероприятия, направлен­ные к усилению нашего военного положения на Дальнем Востоке, что, в свою очередь, окажет влияние на японскую притязательность". После некоторых изменений внесенных в столице, проект был передан японскому правительству 20 ноября и, как предвидел Алексеев, не удовлетворил Японию, кото­рая, не выжидая уже  результатов дальнейших переговоров, перешла от слов к делу.

   24 декабря 1903 года Алексеев телеграфировал   в СПб  о целом ряде мероприятий японцев, несомненно, свидетельствовавших  об  их   намерениях занять Корею и установить над нею протек­торат. Придавая этому готовившемуся событию, значение  большой и  серьезной  опасности для нас в военном отношении, Алексеев, "не с  целью вызвать  вооруженное  столкновение, а  исклю­чительно в видах необходимой самообороны", предлагал принять ряд предохранительных мер, направленных  к  поддержанию равновесия в стратегическом  положении сторон, нарушаемомоккупацией Кореи: или,

   - 1-е, объ­явить мобилизацию в войсках Дальнего Востока и Си­бири, ввести в Маньчжурии военное положение для удержания страны в спокойствии, обеспечения целости Китайско-Восточной ж.-д. и подготовки со­средоточения войск и занять войсками нижнее течение Ялу; или,

   - 2-е, довести до военного состава и начать перевозку в Иркутск 2-х армейских корпусов, предназначенных  для  усиления войск Дальнего Востока. Одновременно с тем принять меры по подготовке к мобилизации остальных подкреплений и объявить на военном положении Маньчжурию и приморские крепости (Порт-Артур и Владивосток) для немедленного приведения последних в полную боевую готовность. В ответ на эти предложения, Алексеев получил 30 декабря 1903 года   через  Военного  министра  следующие указания: с началом высадки японцев в Корее объявить Порт-Артур и Владивосток на военном положении; приготовиться к мобилизации и приготовить к выдвижению на корейскую границу отряды для прикрытия сосредоточения наших войск в Южной Маньч­журии.

   Вместе с тем ему указывалось принять все меры к тому, чтобы на корей­ской границе непроизошло каких-либо столкновений, которые  могли бы сделать войну не­избежной.  В  целях  во что бы то ни стало избежать разрыва с Японией, в СПб решено было "насколько возможно продолжать обмен взглядов с токийским  кабинетом", и по­сему через Алексеева отправлен был в Токио третий по счету нашпроект соглашения с Японией. 

   Ознакомившись с ним, Алексеев тотчас же, 20 января 1904 года, телеграфировал: "непрекращающиеся военные приготовленияЯпонии достигли уже почти крайнего предела, составляя для нас прямую угрозу". Поэтому "принятие самых решительных мер с нашей стороны для усиления  боевой готов­ности войск на Дальнем Востоке не только необхо­димо в целях самообороны, но, может быть, послужить последним средством избежать войны, внушая Японии опасения за благоприятный для нее исход столкновения".

   Поэтому он полагал необходимым тотчас же объ­явить мобилизацию войск на Дальнем Востоке и в Сибири, подвезти войска к району сосредоточения и решительными  действиями нашего флота воспротивиться высадке японских войск в Че­мульпо.

   В ожидании ответа на эти насущные запросы Алексеев вывел порт-артурскую эскадру на внешний рейд практически в полном составе, дабы по получения согласия Петербурга на свои предложения, не теряя ни ми­нуты двинуть флот наш к берегам Кореи.

   24-го января им  была получена из  Министерства Иностранных Дел депеша лишь с извещением о раз­рыве дипломатических сношений с Японией. Не со­держа никаких практических, реальных указаний, как  надлежит трактовать этот факт, и что следует  делать, депеша говорила лишь о том, что ответственность за последствия, которые могутпроизойти от  перерыва  дипломатических сно­шений,  остается на Японии.

   25 числа он получил, наконец, краткую информацию из военного Министерства, что... ответ на его предложения будет дан в течение суток! Поэтому вице-адмиралу Старку было дано устное указание иметь эскадру полностью готовой к выходу к Чемульпо немедленно по получении приказа от наместника. В этом и кроется причина запрета штабом эскадры на постоновку противоторпедных сетей кораблями в трагическую ночь начала войны, повлекшего столь печальные последствия.

   Ожидавшийся ответ  адмирал Алексеев получил  из  СПб   лишь  27  января, когда японцы начали уже военный действия и бомбардировали Порт-Ар­тур! Причем он вновь был составлен столь расплывчато и не определенно, что его положения можно было трактовать как, с одной стороны, перекладывание на плечи Наместника бремени окончательного решения, так и с другой, желательности избежать международной ответственности за инициативу открытия враждебных действий.

   Оглядываясь назад, становится очевидным, что имея в виду ясно выраженное Государем горячее желание Его "избавить Россию от ужасов войны", адмирал Алексеев   лишен  был возможности что-либо  предпринять. Он должен был проявить крайнюю осторожность в своих действиях, чтобы посылкою эскадры к Корейским берегам не повести к воору­женному столкновению с Японией, которого в Петербурге избегали до самого последнего момента.

   Такое отношение Алексеева к  депеше министерства иностранных дел, полученной им  25 января, нашло себе затем подтверждение в  правительственном сообщении о разрыве дипломатических сношений, успокоительно заявлявшем, что таковой не означает еще начала войны. В общем, роль Алексеева в ходе переговоров с Япониейограничилась лишь совещательным участием его в них и ролью передаточной инстанции дипломатических бумаг, которыми наше Министерство Иностранных Дел обме­нивалось со  своим  представителем  в  Токио и с  токийским  кабинетом.

119