Чемульпо-Владивосток - Страница 65

Но в этот раз вся беготня оказалась ни к чему. Похоже, фортуна подкинула "Варягу" очередной тест на сообразительность, который нельзя решить с помощью пушек - из-за линии горизонта показался японский пассажирский лайнер "Токио-Мару", обслуживающий линию Сан-Франциско - Токио. Он хоть и числится в судовом реестре как потенциальный вспомогательный крейсер японского флота, но не топить же корабль, полный пассажиров!

И прет это Мару, как назло, на пересечку курса "Корейца" с "Сунгари", которых ему видеть ни в коем случае нельзя. Приходится бедному "Варягу" разворачиваться, нестись обратно к подопечным, сигналить о срочной смене курса и обходить досадную помеху. Потеря нескольких часов времени, десятков тонн с таким трудом перегруженного угля, и бессчетного количества нервных клеток, сгоревших в бесплотных попытках угадать - разглядели на японце, кто от них удирал, или нет? А если не разглядели, доложат по прибытию о подозрительном крейсере и дымах на горизонте или нет? А если доложат, какие меры примет японское командование? Куча вопросов, на которые нет, и не может быть ответов...

Едва закончили маневр по обходу пассажира, "Кореец" начал пристраиваться к Мари-Аниной сиське, а "Варяг" опять рванулся на перехват. На этот раз в сумерках на горизонте сигнальщиками замечен парус. Впрочем, к счастью для японских рыбаков, или кто еще мог это быть, они не подходили к отряду настолько близко, чтобы их посудину было необходимо топить. Парусник, мелькнув на горизонте, исчез. Но постоянные тревоги, броски в противоположенные стороны за день измотали людей до крайности. А до Владивостока таких дней еще минимум три. "Варяг" физически не мог быть одновременно впереди, позади и с боков отряда. Рудневу до зарезу не хватало еще пары хотя бы ограниченно боеспособных кораблей. Гарибальдийцы на ходу, но вести огонь некому. Хотя...

После отбоя тревоги Руднев вызвал к себе бывшего артиллерийского офицера с "Корейца" лейтенанта Павла Гавриловича Степанова 8-го и вечную боль в заднице старшего офицера "Варяга" Степанова 3-го - Авраменко. Данной парочке была поручена практически невыполнимая задача - сформировать два сокращенных артиллерийских расчета для носовых башен "Корейца" и "Сунгари". Причем на всех ролях, не требующих особой физической нагрузки, лучше бы использовать легкораненых.

На возражение Степанова, что он в башне был только кадетом на практике на "Сенявине" и не представляет, как работают башенные орудия вообще, и особенно системы Армстронга в частности, был дан оригинальный ответ.

- А кому сейчас легко, Павел Гаврилович? Что нормальных дееспособных башен мы не получим, я и сам понимаю. Мне надо, чтобы "Кореец" и "Сунгари" могли дать по одному залпу в упор, почти прямо по носу. Перезаряжаться, я понимаю, это практически не реально. Нет людей. Но этим залпом хотелось бы попасть куда надо, хотя бы с десяти кабельтовых.

- Это же даже теоретически невозможно! Первым залпом, пусть и на такой дистанции, первый раз стреляя из орудия незнакомой системы, с расчетом, не знакомым с конструкцией башни... Я не смогу. Никто не сможет!

- Не волнуйтесь, возможность попрактиковаться в стрельбе я вам завтра попробую обеспечить. А вот за ночь вам придется организовать два расчета и разобраться в устройстве двухорудийной восьмидюймовой носовой башни на "Сунгари" и одноорудийной десятидюймовой на "Корейце". Одной будете командовать сами, второй пусть рулит Авраменко.

- А почему Авраменко?

- Он у меня хоть и самый недисциплинированный, но при этом наиболее умный и соображающий комендор. Так, Михаил?

- Так точно, Ваше высокоблагородие! Соображать-то мы могем, а вот спокойно сидеть на месте не получается, извиняемся.

- А второго артиллерийского офицера я вам дать не могу. Нет, увы, лишних...

- Ну, нет так нет. Всеволод Федорович, а можно тогда хоть устроить консилиум и попытаться разобраться в устройстве совместными усилиями всех артиллерийских офицеров?

- Не просто можно, а нужно! Я и сам поучаствую. А пока - отберите людей.

Покончив с организационными вопросами по приведению гарибальдийцев в ограниченно боеспособный вид, Руднев решил, наконец, воспользоваться правом на давно заслуженный сон. Однако у судьбы в виде Балка были другие планы. В дверь засыпающего командира забарабанили.

- Что, японцы? Почему не пробили тревогу? Ход до полного, на пересечку! А, МАТЬ ВАШУ!!!

Раненой ногой о стул да спросонья - это больно. И вдвойне обидно, когда слышишь в ответ:

- Это я, Балк. Разрешите войти?

- Входи, входи, зараза. Чего тебе не спится?

- Ты газеты, что мы со "Слейпнера" сняли, читал, вашбродь?

- Ну и ради чего ты меня заставил больной ногой стул таранить? Какие такие новости стоят того, чтобы лишать старого больного кэпа его заслуженных трех часов сна? Папарацци опять поймали Бреда Пита в спальне его дочери? А, нет, не тот век, сорри. Микадо сделал харакири?

- Ты что про "Манчжура" помнишь?

- Канлодка, систершип "Корейца", в момент начала войны в Шанхае, там всю войну и проторчал, интернирован по приказу из Питера, несмотря на просьбу командира разрешить пойти на прорыв. И правильно, кстати, не разрешили. Его Сима на выходе ждала, верная для него гибель. Без шансов. Любопытство удовлетворено, можно спать дальше?

- А кто такая эта Сима?

- Еврейка знакомая! Хоть и старуха, но "Манчжуру" для удовлетворения за глаза хватит. Да чего ты сюда приперся, скажешь или нет?