Чемульпо-Владивосток - Страница 54

Подставив лицо ласковому, почти весеннему солнцу, Петрович расслабленно сидел в шезлонге на левом крыле мостика, наслаждаясь дыханием океана и криками чаек. Нога почти не болела. Но вот же, принесла нелегкая...

"Все мозги выклевал, зануда..."

Не открывая зажмуренных по случаю принятия солнечных ванн глаз, он примирительно продолжил:

- Лишних глаз нам не надо. Так что Беренс все правильно делает. Не хватало только, чтобы нас кто-нибудь опознал сейчас. Сами же знаете, Вениамин Васильевич.

- Знаю. Но ведь это простые рыбаки, можно и не так...

- Ох... Опять Вам все не так. Хоть чуток раненого пожалейте, всю плешь ведь проели, ей Богу... Десять дней ворчите, не переставая. Сначала было "у нас уголь кончается". Чем закончилось? Попался нам этот угольщик, "Мари-Анна". Кстати, как Вам названьице для вечно грязной посудины в семь тысяч тонн, прости Господи? Угораздило же их, болезных, кардиф в Японию везти так не вовремя. Для них, конечно... Теперь, небось, владелец парохода разорится, груз-то ему никто не оплатит, да и пароход мы тоже ему не вернем, военная контрабанда-с, сиречь конфискация...

- Да, тут Вам повезло, как раз вовремя! Но ведь его же могло и не быть? А уголь и правда кончался.

- Не мне повезло, а нам, если на то пошло. Но неужели Вы думаете, что мы не нашли бы другой угольщик? Ну, в самом худшем случае, пришлось бы брать не японский уголь даром, а заплатить за британский или североамериканский. Потом, после войны, если захочет казначейство... Но не найти угольщик в этих водах... Сие, простите, нереально-с.

Далее. Вы были уверенны, что пятая, фальшивая, труба есть несусветная глупость, так как "Аскольд" - единственный пятитрубник в этих водах, сидит в Порт-Артуре.

- Не только в здешних водах. "Грейт Истерн"-то больше десяти лет как разобрали...

- Хорошо. Единственный в мире, что с того... Надо было заводить всех в кают-компании аж до белого каления? И в итоге? Проехали, никто вроде не заинтересовался. Зато, гарантирую Вам, что рассказам капитанов купцов о том, что мимо них прошел пятитрубный крейсер, никто не поверит. Именно потому, что его в этих водах быть не может.

Потом Вы были против того, чтобы маскироваться под тип "Дрейка", мол, британцы обидятся, если встретят. Кстати, и не встретились... Потом Вам не понравилось, что я реквизировал эту американскую посудину с грузом станков из Сан-Франциско в Нагасаки. Но, какого черта, это же был японский груз?! И кроме того, что нам здесь и сейчас нужен был еще один пароход для организации более плотного дозора, можно было бы и о завтрашнем дне подумать... А Вы - "Топить!". Нам это все богатство во Владике ох как пригодится.

- Ну да, теперь у нас целых два груженых парохода и крейсер между ними, просматриваем аж сорок-пятьдесят миль, море, можно сказать, перегородили, мышь не проскочит! Курам на смех, да и только!

- Знаете, Вениамин Васильевич, Вы мне все больше напоминаете одного моего знакомого британского капитана, у него была присказка "и вообще, мне ВСЕ не нравится". А уж Ваша реакция на колосник на флаге, чтобы он не вился по ветру, и издалека было не разобрать, что мы - русский крейсер, вообще сравнима только с реакцией кота на жестянку, привязанную к хвосту.

- Язвите, Всеволод Федорович, язвите, сколько вашей душе угодно. Ну, а не появятся к ночи на горизонте наши гости, что тогда делать будем? И насчет "Дрейка", не пора ли еще ломать эти бутафорские башни из парусины на носу и корме? А то сегодня, может, еще стрелять придется, а у нас треть артиллерии под парусиной.

- Ломать - не строить. Наших визави до Индийского океана сопровождал "Кинг Альфред", если помните, именно типа "Дрейк", или "Гуд Хоуп", если Вам так больше нравится. Так что если мы этот декор пока оставим, то нас вообще могут принять за старого знакомого. Проще будет сближаться. Ну, а если до заката рандеву не состоится, то придется нам отходить еще на полсотни миль к Йокосуке, и завтра ждать там. В крайнем случае, мы их встретим послезавтра прямо у входа в Урагский пролив. Но тогда придется ограничиться простым утоплением по рецепту Зарубаева - по паре мин им в борта и бежать во Владивосток.

- Все-то у Вас просто, Всеволод Федорович. Неужели Вы сами не нервничаете? Ведь мы сейчас у японцев как на заднем дворе. Нет! Как у парадного крыльца даже! До Токио меньше полусуток экономичным ходом. На горизонте то и дело дым или парус мелькнет. А если нас опознают-таки? Или, не дай бог, уже опознал кто-нибудь? Ведь не сбежать же нам, крейсер-то поврежден!

А уж ваша уверенность, что четырнадцатого "итальянцы" будут входить в Йокосуку, вообще необъяснима, как...

- Угу, как была необъяснима моя уверенность в том, что у японцев очень чувствительные взрыватели. Помню, помню...- усмехнулся Руднев.

Но если бы старший офицер мог читать мысли своего командира, то он почувствовал бы себя полностью отомщенным. Радостных и оптимистических в голове не было. Ни одной. Только усталость, неуверенность и пустота. Он ощущал себя так, как будто все эти две тысячи миль тащил крейсер на своем горбу. Каждая из его семи тысяч тонн, каждый килограмм корабельной стали, казалось, отпечатались на коже следами от заклепок и ракушек на днище.

Никогда бы Карпышев, сидя в Москве XXI-го века за компьютером и обсасывая на любимом форуме ошибки Руднева, не подумал, что простой переход в полторы тысячи миль на корабле - это такой адский труд! А ведь и штормов практически не было, и неприятеля больше не встречалось, и даже вездесущие британские крейсера как в воду канули, просто переход из пункта А в пункт Б, а вот, поди же ты...