Чемульпо-Владивосток - Страница 43

Насколько задержали развертывание войск и начало наступления минный залп "Варяга", три корабельных трупа и десяток мин поперек фарватера - сказать невозможно. Окажись на месте японцев хуже организованный и менее целеустремленный противник, темп высадки и продвижения на север 1-й армии был бы решительно сорван. И отставание от первоначальных планов могло бы составить недели три, а, возможно, и больше. Но японцы себе такой "роскоши" не позволили. Энергия и находчивость, с которыми они преодолевали неожиданно возникавшие трудности, могли бы сразу заставить русское высшее военное руководство задуматься о характере и особенностях противника в этой войне. Увы, осознание серьезности угрозы сменило шапкозакидательские настроения у петербургских стратегов несколько позже. "Сухопутным" итогом сотворенной Петровичем неудачи японцев в первом морском бою у Чемульпо стало то, что начать попытки перейти реку Ялу генерал Куроки смог на десять дней позже, чем в оставленной Карпышевым реальности.

Впрочем, таких подробностей по армейским боевым действиям в его голове не сохранилось. Товарищ был мореманом. Война на суше всегда была для него лишь неприятным грязным фоном в красивом военно-морском противостоянии. Увы, всего через несколько минут Петровичу, как, впрочем, и всем, стоявшим на мостике "Варяга", пришлось глубоко прочувствовать, что и морская война несет в себе достаточно ужаса и страданий.

Еще одним неудачником, оказавшимся на пути "Варяга", оказался "Миоко-Мару". Транспорт был большим, однотрубным и редкостно неуклюжим. Получив торпеду из носового аппарата почти по миделю, он поначалу даже не накренился, продолжая неторопливо ползти в сторону берега. После попадания прошло уже секунд пять, и Руднев открыл было рот, чтобы приказать Зарубаеву попытаться добить доходягу снарядами. Но в тот же миг над подранком вспучилась растущая во все стороны шапка черного дыма, сопровождаемая тугим, протяжным гулом, похожим на выдох исполинского живого существа. Что это было? Взрыв угольной пыли в бункерах, котла или взрывчатки в трюме?.. Можно только гадать. Но вот то, что произошло после, очевидцы катастрофы запомнили надолго.

Трамп, выползая из дымной тучи, оказался совсем близко от крейсера. Смертельно раненый, он быстро, на глазах, садился на корму, заваливаясь на пробитый торпедой борт. А на палубе... На палубе метались люди. Много людей, сотни... Судно валилось. Спуск шлюпок в таких обстоятельствах был просто невозможен. Страшная картина человеческого муравейника, ищущего спасения от неумолимо надвигающейся смерти... Крики, давка, вопли... Головы людей, как черные точки в январской воде... Надвигающаяся ночь... Петровича передернуло от мысли, что если бы Джеймс Кэмерон, режиссер "Титаника", хоть один только раз в жизни, хоть на одно-единственное крохотное мгновение увидел и услышал ЭТО, ему и в голову бы не пришло снимать свой фильм-"оскароносец". Но шевелящий волосы под фуражкой ужас пришел потом. Когда над морем раздался крик... Не человеческий крик... Лошади... Сотни коней и кобыл не ржали. Нет, они кричали... В закрытых наглухо, опрокидывавшихся и заливаемых водой трюмах. Транспорт перевозил кавалерию...

Лейтенант Зарубаев, закрыв уши руками, плакал. Нет, он рыдал навзрыд! Руднев вдруг вспомнил, что увлечение бегами и лошадьми было потомственной страстью мужской половины его семейства... Наконец, вдруг стихло... Море сомкнулось над своей добычей. Оглушенные, опустошенные и молчаливые стояли русские офицеры на мостике уходящего в ночь крейсера. Такая вот она, морская война...

***

Гоняться за оставшимися транспортами при наличии на хвосте нескольких японских крейсеров, хоть и отставших пока на шесть миль, но все еще способных догнать "Варяг", Руднев не рискнул. Так, выпустили для проформы и создания паники по их угадывающимся в сгустившихся сумерках теням по пятку снарядов, но топить пароходы бронебойными снарядами - это долгое и неблагодарное занятие. Опять же, Петрович считал, что свою задачу он выполнил - "Варяг" прорвался, эмоций уже и так хоть отбавляй, сейчас его должны выдернуть обратно в его время, и фан кончится. На всякий случай он рассказал в общих чертах офицерам, что дальше нужно делать. Ну и боль в ноге вместе с морфием тоже способствовали желанию убраться подальше от поля боя...

"Варяг" двадцатиузловым ходом уходил в море. Через час полностью стемнело, ночь на широте Сиракуз и Барселоны наступает быстро. За кормой перестали различаться силуэты японских транспортов и крейсеров. То ли последние отстали, то ли решили не рисковать встретить в темноте этот неожиданно кусачий русский крейсер. Если уж днем всем скопом не смогли его остановить, то сейчас, в ночи... Миноносцы, конечно, тоже искали своего врага, но море большое, радаров еще не изобрели, так что "Варяг" был в относительной безопасности.

Руднев с помощью двух матросов, бережно поддерживавших командира под руки, доковылял до командирского салона. "Н-да. И где вчерашнее великолепие? Что не разнесено в щепки взрывом, то сгорело или провоняло дымом. Слава богу, хоть кровать в каюте одним куском стоит... Вот сейчас на нее как спикирую и проснусь, надеюсь, уже в Москве, суну в морду Вадику и бегом квартирку покупать. Монолит-кирпич..." - мысли Карпышева причудливо смешивались с мыслями Руднева. - "Команде надо выдать тройную винную порцию и написать донесение о бое. А это мысль, где тут у нас вестовой?"

- Тихон, голубчик, передай старшему офицеру, что я приказал команде выдать тройную винную порцию, и плесни мне тоже чего покрепче.