Чемульпо-Владивосток - Страница 132

132

Спустя месяц (фотографии тогда приходилось физически ВОЗИТЬ в редакции, а Владивосток был той еще окраиной) в газетах мира появился фотоотчет о бомбардировке Владивостока. Особо красноречиво получилась фотография бортового залпа уцелевших пушек "Варяга", посылающих снаряды из дока. Подпись под ней - "Непобежденная кость в горле императорского японского флота" - похоже, она одна привела к очередному колебанию маятника биржевых котировок.

А может, тут виновата фотография с дальномерного поста, на которой была изображена маневрирующая японская эскадра в окружении многочисленных всплесков русских снарядов? Или снимки участков расстрелянного леса с подсчетом, во что обошлась японской казне ломка русских сосновых дров с напоминанием о цене одного 12" снаряда в шестьдесят фунтов? Да еще правдивый отчет о неудачном минном заграждении, на котором час "гуляла" японская эскадра, проиллюстрированный еще одной фотографией восьми исполинских взрывов на фоне дымного горизонта? Уж охоту еще раз наведываться к Владивостоку последняя новость у Камимуры отбила наверняка...

Успех фотоотчета заставил Вадика задуматься, и в начале апреля во Владивостоке появилась пара кинооператоров, занимавшихся до этого только съемками столичных торжеств и прочих мероприятий с участием членов императорской фамилии. Нельзя сказать, что оба они, и Ягельский и Сашин-Федоров, горели желанием оказаться на войне. Тем более вдвоем. Конкуренция-с, знаете ли... Но разве просьба Императора - не закон для подданных?

*******

В дополнение к наградам за бой при Чемульпо и прорыв "Маньчжура" лекарь Банщиков был награждён еще и орденом Святой Анны 3-й степени. Причем с формулировкой "За спасение раненых с "Варяга" ". В газеты не попала мелкая деталь - ходатайствовал об "Анне" для Вадика сам министр финансов Коковцов. И если первые два ордена Вадик в большей степени относил к результатам "командной игры", где честно оценивал свою роль достаточно скромно, то вот третий вполне искренне грел его душу. Хотя, конечно, и он тоже был результатом "некоего послезнания". Но ведь, ни Петрович, ни Василий до подобного не додумались, в конце концов. А значит теперь и ему можно считать себя равноправным членом команды...

От "патриотичных банкиров" Вадику перепал роман Жюля Верна в золотом переплёте и скромный вклад на сто тысяч рублей. Из которых тридцать он тут же направил во вновь созданный фонд пожертвований на "Дело Великого сибирского пути". Собственно, это было второе его глобальное достижение: царь уже по итогам их третьей встречи распорядился всемерно ускорить завершение строительства Кругобайкальского участка Транссиба.

Его начали возводить в самую последнюю очередь (в 1902 году), так как это самый трудный и дорогостоящий кусок на всей этой стратегической дороге. Во многом благодаря байкальской паромной переправе средняя пропускная способность магистрали и исчислялась пока 10-13-ю поездами в сутки, суммарно в обе стороны. При том, что длина этого участка составляет всего-то восемнадцатую часть общей длины Транссиба, строительство его потребовало больше четверти всех затрат на дорогу! Достаточно сказать, что на протяжении пути вокруг Байкала поезд проходит двенадцать тоннелей и четыре галереи.

Несмотря на приложенные усилия, в истории нашего мира первый поезд прошел вокруг озера лишь 30 сентября, а регулярное движение было налажено спустя два с лишним месяца, что не позволило сконцентрировать в Маньчжурии достаточное количество войск для решительной победы под Мукденом. Кроме элементарного понимания необходимости расшивки этого главного узкого места всей войны, Вадик хорошо запомнил и напутствие Балка: "Не решишь вопрос с кругобайкальским участком - самого год шпалы таскать заставлю!" А этот мог...

Когда обалдевшие от вызова в Зимний инженеры Савримович и Леверовский, в присутствии министра путей сообщения князя Хилкова, докладывали свои финансовые и плановые расчеты по введению Кругобайкалки в действие, как самый ближайший ФИЗИЧЕСКИ возможный срок они определили середину июля. Коковцов в прямом смысле слова схватился за голову. И министра финансов можно было понять: бюджет трещал по швам.

Один из способов изыскания дополнительных средств был тогда предложен Вадиком - всенародная подписка на военно-железнодорожное строительство. По аналогии с добровольными пожертвованиями на усиление флота, сбором которых сейчас занимался Комитет под руководством Великого князя Александра Михайловича, хотя и сама идея, и первый взнос, были от князя Кочубея. Вадику же начинать пришлось с себя, любимого. Кстати, именно это неординарное предложение Банщикова, стало, по словам самого князя, переломным в настороженном вначале отношении Хилкова к новому фавориту царя.

В итоге между ними весьма быстро сложились вполне доверительные и деловые отношения. Для Вадима это было несомненной удачей. Во-первых, Михаил Иванович был не просто министром, он был величайшим профессионалом своего дела и трудоголиком. Во-вторых, лучшей кандидатуры для государственного руководства задуманными проектами в транспортной сфере, включая Волго-Донскую и Беломоробалтийскую транспортную системы просто не было. И, наконец, в-третьих, а это было уже удачей для самого Хилкова, именно вмешательство Вадика-врача, спасло князя от ранней кончины в результате незалеченной хронической пневмонии...

Вызванных войной расходов у Минфина действительно хватало. В том числе и никаким бюджетом не предусмотренных. Так, специальное совместное заседание министерства финансов и главного морского штаба постановило для соблюдения всех юридических формальностей выкупить в казну за шесть миллионов рублей приведённые Рудневым во Владивосток призы "Ниссин" и "Кассуга". И зачислить их в русский флот под именами "Память Корейца" и "Витязь". Пожелание контр-адмирала Руднева назвать второй крейсер "Сунгари" не встретило монаршьей поддержки...

132